[lunnicafiction]

Главы 7, 8.
Глава 7
Вторник. Первый урок сегодня у шестого курса Гриффиндора и Слизерина. На завтрак я, пожалуй, не пойду. Что-то не хочется мне созерцать игнорирующую меня физиономию Альбуса. Я усмехаюсь своему отражению в зеркале и иду одеваться. Видимо, обращение сказалось на мне хуже, чем я ожидал, потому что мантию я просто набрасываю, не застегивая. Под ней – черные брюки и рубашка. Волосы соберем в хвост. Красота!
Не учитель, а картинка! Только не улыбаться им сегодня, иначе полгриффиндора будет лежать в Больничном крыле с острыми психическими расстройствами. А Поппи тоже пожалеть надо. Что она с ними делать будет?
Нет, я точно сошел с ума. Достаточно представить себе лица учеников, когда я, Ужас Слизеринских Подземелий, заявлюсь на урок в расстегнутой мантии. Ладно, пора идти, иначе я опоздаю. А это уж никуда не годится!
И вот я вижу у кабинета Зелий свою небольшую группу учеников. Разумеется, лишь самые способные попали на курс Продвинутого Зельеварения. В этом году – Драко, Блейз, мисс Грейнджер, трое райвенкловцев и, как ни странно, Поттер и Уизли. Немного, зато материал в маленькой группе усваивается намного лучше. Встреченные мной по дороге старшекурсники Слизерина подмигивали мне и все, как один, поднимали большие пальцы вверх, выражая одобрение исключительно маггловским способом. Так, у моей группы челюсти со стуком падают на пол.
- Ну и долго вы собираетесь стоять в коридоре? Не успеете сварить зелье. Садитесь и начинайте. Рецепт на доске. Что это за зелье, и каковы его свойства, вы должны были изучить на прошлом уроке, хотя я не думаю, что кто-то из вас прочел хоть строчку, так как меня в кабинете не было. Во всяком случае, теперь пеняйте на себя. Вы должны будете в конце занятия или протестировать зелье на себе, или убедительно доказать мне, почему вы этого делать не станете.
Я сажусь за учительский стол и начинаю читать одну из книг по магии крови, периодически посматривая на учеников. Так проходит практически все занятие. Наконец, Грейнджер встает и подходит к моему столу.
- Подождите, мисс Грейнджер. Давайте выйдем из кабинета, и Вы там мне все расскажете. Я не сомневаюсь в Вашем знании предмета и не хочу, чтобы все подслушали ваш ответ, - что за околесицу я несу?
-Хорошо, профессор, - отвечает она с удивлением. Еще бы, Снейп похвалил ее! Да еще и перед другими учениками!
Мы выходим из класса в небольшую комнатку с ингредиентами. Девушка уже собирается начать лекцию о свойствах и практическом применении Зелья Памяти, но я спешно прерываю ее:
- Мисс Грейнджер, я действительно не сомневаюсь, что Вы знаете о том, что Зелье Памяти нельзя употреблять женщинам. Если Вы не верите, что ж… Мисс Грейнджер, 10 баллов Гриффиндору! За прекрасно сваренное зелье и хорошую теоретическую подготовку.
Ученица хлопает ресницами, не понимая такой щедрости и, наконец, спрашивает:
- Это потому, что я Ваша невеста, профессор?
- Можете интерпретировать это, как хотите. Вы уже рассказали друзьям о скором замужестве?
- Нет, я собиралась поговорить с ними сегодня.
- Хорошо. В субботу утром я Вас жду в своем кабинете. Мой отец желает, чтобы Вы выходные проводили в нашем замке. К тому же Вам необходимо как можно скорее начать занятия танцами и этикетом.
- А Вы умеете танцевать, профессор? – какое изумление в голосе! Да, я умею удивлять, если захочу.
- Я мог бы Вам не отвечать на этот вопрос, но, ввиду обстоятельств, я скажу. Да, я весьма хороший танцор. И на свадьбе Вам придется танцевать со мной и гостями, причем не только вальс. Так что на Вашем месте я бы в субботу не опаздывал. Будьте в моем кабинете в девять часов утра.

***

Во время следующего занятия с шестикурсниками, в пятницу, я замечаю, что Грейнджер села отдельно, подальше от гриффиндорцев, а те буравят ее кто презрительными, а кто и ненавидящими взглядами. Глаза у моей невесты красные, а сама она клюет носом. Похоже, новость о свадьбе была отрицательно воспринята. Если она не взбодрится, то будет взрыв.
Взмах палочки – и на доске появляется рецепт. Я качаю головой и говорю:
- Кто скажет мне, как называется зелье, рецепт которого вы можете видеть на доске?
Грейнджер не поднимает руки, хотя наверняка знает ответ. Когда мой взгляд скользит по ученикам, выискивая жертву, она пару секунд умоляюще смотрит на меня и опускает глаза.
- Что ж… Мистер Уизли, что Вы можете нам поведать?
- А почему бы Вам не спросить Грейнджер? Она ведь самая умная! – неприкрытая злость, презрение и… ревность?..
- А почему бы Вам не ответить на мой вопрос, а, мистер Уизли? Или Ваших мозгов хватает только на унижение девушек? – это глупо, но я чувствую потребность ее защитить. Тем более что это – наглый выпад в мою сторону. Если я позволю так обращаться с моей невестой, то…
- Вы ее защищаете, да, профессор? Конечно, теперь она Ваша невеста! Вы не можете позволить кому-то унизить ее, ведь это унизит Вас – так, сэр? – о, а это Поттер включился. В его голосе нет ненависти, только горечь, легкий налет пренебрежения и привкус страха.
- Мистер Поттер, если Вы так хотите обсудить причины моих поступков, можете подойти после уроков. Хотя это Вас не касается. Теперь поясню для всех. Если кто-нибудь из учеников каким-то образом навредит мисс Грейнджер или любой другой из девушек, а я об этом узнаю… Вы будете в завистью вспоминать отработки у Филча. Ваша жизнь станет невыносимой. Запомните это и передайте другим. Девушки, вас это тоже касается. Хотя сомневаюсь, что кто-то из вас будет накладывать запрещенные заклинания на однокурсницу. Так, мисс Браун? – я подхожу к сжавшейся в комочек гриффиндорке. – Какое заклятие Вы применили, мисс? Tolerare Silenthium, да? Я прав? Не заставляйте нас ждать, мисс Браун.
- Да… сэр, - страх. Липкий, обволакивающий страх. От злорадства не осталось и следа. Только страх. Почти паника. Бойтесь, мисс Браун, бойтесь. Вампиров надо бояться.
- Может быть, Вы знаете и контрзаклинание? Или Ваши познания так далеко не распространяются?
-Finite Incantatem.
- Кто это сказал?
- Я, - поднимается Уизли, - неужели Вы не знаете этого заклинания… сэр?
Он противно, на манер Драко, растягивает гласные. В глазах читается насмешка. Кажется, директор разрешил гриффиндорцам вести себя, как захочется, нимало не стесняясь преподавателя. Райвенкловцы молчат, только пораженно смотрят на рыжего наглеца. Да, мистер Уизли, Вы перегнули палку.
- Мистер Уизли… Вам не кажется, что столь скудное владение Чарами лучше не демонстрировать? Двадцать баллов с Гриффиндора за знание заклинаний на уровне третьего курса, еще тридцать – за использование запрещенных заклятий, и сорок баллов – за постоянные пререкания с преподавателем. Мистер Уизли, можете гордиться собой. Благодаря Вам Гриффиндор лишился в один присест шестидесяти баллов. Не многовато ли? Мисс Браун, в следующий раз выбирайте проклятия тщательнее. Глядишь, и с Вас снимут не тридцать, а больше.
Поворачиваюсь к Грейнджер и легко взмахиваю рукой. Voila! Заклинание снято. Беспалочковая магия – великая вещь.
- Итак, кто может рассказать мне о свойствах зелья, рецепт которого у вас перед глазами?
Рука моей невесты взлетает вверх.
- Да, мисс Грейнджер.
- Данное зелье зачастую ошибочно называют Эликсиром Долголетия, хотя процессы старения оно не останавливает, а лишь затормаживает их влияние…
Я практически не слушаю ее, лишь время от времени кивая. Поттер еще похож на разумного человека, и мстить он не будет. Остальные напуганы. Сейчас, когда все мои чувства обострились из-за легкого голода, я улавливаю самые мелкие нюансы их настроения. Мерный голос Гермионы, в котором звучит благодарность и удивление, и можно различить едва заметную нотку злости, обрывается. Я смотрю ей в глаза. Мои способности к легиллименции, которая и без того является нашим родовым даром, после обращения значительно возросли, и сейчас я могу проникнуть в мысли Грейнджер так, что она ничего и не заметит. Легкое усилие – и я уже кружусь в водовороте ее убеждений, желаний, мнений. «За что мне это все?», «Я Лаванде еще устрою!», «Надо сходить в библиотеку, может быть, можно как-то расторгнуть эту дурацкую помолвку?» - вереница шальных мыслей легко убегает в дымку, сменяя одну картинку другой, словно в проекторе. Я уже собираюсь выскользнуть из головы Грейнджер, как вдруг отчетливо слышу фразу: «Он не человек. Но кто? Кто он, этот Слизеринский Ужас?».
Неужели она догадывается? Я разрываю зрительный контакт и поворачиваюсь к доске. Краем глаза замечаю, что пристальное внимание учеников направлено на меня. Ах да, Грейнджер уже закончила!
- Хорошо, мисс Грейнджер, пять баллов Гриффиндору. Приступайте к работе, вы знаете, где взять ингредиенты.
Но как? Как она могла понять, что я не человек? Быстро перебираю в уме свои последние действия. Ну конечно! Какой же я идиот! Сам воспользовался беспалочковой магией на глазах у стольких человек, половина из которых – гриффиндорцы! Да теперь вся школа будет знать, что профессор Снейп – не совсем Homo Sapiens. Ведь способности к беспалочковой магии есть только у тех, в чьей крови больше четверти от магических существ. Поэтому она и доступна в основном для чистокровных магов, у которых в роду много вампиров или вейл.
А если учесть, что в некоторых книгах из Запретной Секции черным по белому перечислены все кланы первородных в Европе… Правда, это «черным по белому» еще расшифровать надо. Ключ передается из поколения в поколение в семьях темных магов. Потому-то Дамблдор ничего конкретного и не знал.
Ой, аукнется мне еще эта моя неосмотрительность!

***

Сумасшедшая неделька выдалась! Нет, мой характер, конечно, изменился, но зачем так на это реагировать. Я еще могу понять старшекурсниц Слизерина, которые вдруг начали мне подмигивать и улыбаться. Но гриффиндорцы были настолько поражены переменами, что не смогли правильно сварить ни одного зелья! Хотя это как раз не удивляет. Сколько я преподаю в этой школе, в Гриффиндоре никогда не было приличных зельеваров.
Что-то мисс Грейнджер задерживается. Я ведь просил ее быть не позже девяти. Что ж, придется подождать. Она, как-никак, дама и имеет право опаздывать.
Я сажусь в кресло и беру с журнального столика томик Уайльда, но не успеваю прочесть и двух страниц, как у меня начинает дико болеть голова, а всеми моими чувствами овладевает панический страх. Кажется, будто меня медленно душат. Вдруг я понимаю, что это не мои чувства. А магически я связан только с отцом и с мисс Грейнджер. Так как мой дражайший папочка вряд ли допустил бы подобное отношение к себе, значит… Гермиона!
Эти идиоты-гриффиндорцы все же решили ей отомстить. Видимо, не поняли, что их в подобном случае ожидает. Ну, сейчас я им устрою! Будут до конца жизней от кошмаров просыпаться.
Не знаю, что у меня в шкафу делает костюм для костюмированного бала (кажется, это был одно из мероприятий Темного Лорда), но сейчас он очень даже кстати. Облегающие по самое не хочу кожаные брюки, шелковая рубаха с глубоким вырезом, украшенная вышивкой серебром – все черное, и темно-темно-синий бархатный плащ. Вчера за ужином все перешептывались, обсуждали, кто же я такой на самом деле. В конце концов, сошлись на том, что я – вампир.
Ну что ж, вы хотели вампира – вы его получите. Недаром я в студенческие годы играл в Хогвартском театре. Это малоизвестное заведение предназначалось исключительно для старшекурсников, и секрет его свято оберегался как от маленьких, так и от преподавателей. Дело в том, что и у магов есть своя запрещенная литература. В основном под пресс цензуры легли маггловские произведения. Естественно, в опале были произведения Гитлера, а также, по абсолютно непонятным мне причинам, – труды Артура Конан Дойля. Я могу понять, почему запрещалась (да и запрещается) нацистская литература, но чем им сэр Артур виноват?
Но, конечно, “Mein Kampf” на сцене не поставишь. Казалось бы, что из драм можно запретить? Можно. И – о ужас! – именно эти книги были наиболее привлекательны для молодых людей моего поколения. Мы умудрялись ставить на сцене некоторые истории из «Тысячи и одной ночи». К сожалению, когда я был на седьмом курсе, нашу дружную компанию, использовавшую один из больших пустующих классов совсем не по назначению, кто-то сдал директору. Дамблдор рвал и метал, увидев репетицию одной из запрещенных в магическом мире пьес Шекспира! Нам пригрозили отчислением, но высокие, совсем не любительские требования к актерам, еще не раз пригодились всем, кто в этом участвовал. Когда я говорю «мы», я имею в виду слизеринцев, райвенкловцев и нескольких хаффлпаффцев. Гриффиндор к нам не присоединился, да мы их и не звали.
Итак, я облачаюсь в этот маскарадный костюм (помнится, даже маска где-то была, но сейчас она мне не нужна) и стремительно иду туда, куда ведет меня шестое чувство. Откуда-то я знаю, что мисс Грейнджер находится на верхних этажах Астрономической башни. Приближаясь к месту представления, которое вот-вот начнется, я ускоряю шаг, чтобы плащ драматически развевался за спиной. Я знаю, что я рисуюсь, но уверен, что не переигрываю.
Поворот, еще один, взбежать по лестнице, щелкнуть пальцами – и театрально появится в клубах дыма. Ну конечно же, это Уизли! Кто еще мог наплевать на угрозы и выместить на слабой девушке свое недовольство?.. причем таким плебейским способом! Гермиона держится рукой за щеку, на ее запястьях видны синяки. Мистер Уизли, Вы доигрались! Никто не имеет права бить мою женщину. Никто.
- Мистер Уизли… Могу я поинтересоваться, что Вы здесь делаете? Наедине с моей невестой, в столь компрометирующем положении, - мой голос можно использовать вместо кондиционера. Да-да, я знаю, что такое кондиционер! Не надо так удивляться, это весьма удобное изобретение. Сколько магии уходит, когда постоянно используешь ее на постоянное поддержание таких бытовых мелочей, как приятная температура! Это вам не свечи – махнул палочкой, началась реакция, дальше все горит без какой-либо магии. Мерлин, моя склонность разглагольствовать к месту и не к месту когда-нибудь меня погубит!
- Какая Вам разница, кто и что делает с Вашей… грязнокровкой… сэр? – ой-ой-ой! Как мы разозлились! Уизли сверкает глазами и буквально напрашивается на пару хороших ударов. Но мы – холодные и неприступные аристократы, мы руки марать не будем. Тем более, если я пущу в него какое-нибудь заклинание – прощай, работа! К бизнесу меня отец не допустит, буду сидеть в замке, бездельничать. Так и с ума сойти недолго.
- Я был бы очень благодарен, если бы Вы отошли от моей невесты и отправились… в свою башню, мистер Уизли.
- А я был бы Вам очень благодарен, если бы Вы не отбивали у меня девушек.
- Сэр.
- Что?
- Вы забыли добавить «сэр», мистер Уизли.
- Вам никто не говорил, что Вы…
- Нет, мистер Уизли, никто. А теперь будьте добры, отойдите от принадлежащей мне женщины.
- Что?! – кричит Грейнджер, - я – принадлежащая Вам женщина?! Сэр, Вам не кажется…
- Не кажется, - немного вампирской магии, и я уже стою рядом со своей невестой и кладу руку ей на талию, стараясь сделать этот жест как можно более хозяйским.
- Гермиона, - глухо говорит Уизли, - ты - предательница. Но все равно, я должен тебя предупредить… Герм, не забывай, что у Дракулы было три невесты. Ты хочешь стать одной из них?
- Вы льстите мне, мистер Уизли, - тут же отвечаю я, не давая Грейнджер времени осознать сказанное рыжим, - я, как это ни прискорбно, всего лишь Лорд Северус Снейп и ни в коей мере не Дракула. А сейчас извините, я вынужден Вас покинуть. С Вашего позволения, я украду у Вас мисс Грейнджер?
Хлопок – и мы уже стоим у меня в гостиной. Грейнджер тут же вырывается и отбегает от меня подальше.
- Что это все значит? Кто Вы такой? Какое право Вы имеете обращаться со мной, как со своей собственностью?! Я что, низшее существо по сравнению с Вами? То, что вы мой жених, не дает Вам никакого права на столь… средневековое отношение ко мне! – моя невеста злится, злится искренне, красиво. В ее словах, в ее тоне нет ни капли фальши. Приятно, что до сих пор в Британии есть такие девушки.
- А Вы предпочли бы остаться наедине с мистером Уизли и продолжить милое… общение?
- Нет! Да! Нет… Черт побери, Вы меня совсем запутали! – какое возмущение! Глаза лихорадочно сверкают, на щеках – яркий румянец, лоб покрыт мелкими капельками пота. – Почему Вы ведете себя так, как будто я – Ваша вещь?!
- Вы не вещь. Вы – моя невеста. Это две большие разницы, - я говорю негромко, ненавязчиво заставляя ее успокоиться. Конечно, спокойствие приведет к потоку вопросов на тему «Вы не человек», но это лучше, чем упреки в сексизме.
- Ладно. Будем считать, что я Вам поверила. Сэр, у меня есть к Вам один вопрос.
- Да, Гермиона, я Вас внимательно слушаю.
- Когда мы перенеслись сюда, Вы ведь аппарировали? Но в Хогвартсе это невозможно! И вся эта беспалочковая магия… Вы не человек, профессор. Кто Вы? – она говорит уже спокойно, рассудительно, будто доказывает сложную теорему.
- Да, Вы правы. Я не человек, хотя никто не изучал, отличаемся ли мы от Homo Sapiens на генетическом уровне. Да даже если и отличаемся – лучше этого не исследовать и тем более не предавать огласке. От выделения нового биологического вида до объявления его высшим звеном в пищевой цепочке – один шаг.
- Высшее звено в пищевой цепочке? Вы – одно из тех существ, что питаются людьми? Вы не похожи на оборотня, к тому же ликантропия – это болезнь. Вы – вампир? Но как же солнечный свет? – девушка так увлекается теорией, что совершенно забывает, что на практике это самое существо, чью биологическую принадлежность она так упорно пытается выяснить, является ее будущим супругом.
- Видите ли, Гермиона. Это очень сложно, если учесть, сколь скудные знания о вампирах предоставляют учебники и общедоступные книги. Наше существование не держится в секрете, и, в общем-то, практически все представители высших кругов знают, кто на самом деле управляет магической Европой. Но от магглорожденных это, как правило, скрывается, так как большинство из них все равно никогда не войдет в аристократическую семью, а зачем лишний раз беспокоить людей, сеять панику, страх? Это никому не нужно. Существование первородных вампиров, обладающих реальной властью, не боящихся солнца, святой воды, серебра, распятий и прочей чепухи, не разглашается для сохранения стабильной ситуации в стране. В роду всех без исключения магов были вампиры – я полагаю, что именно какие-то гены, свойственные первородным, влияют на наличие магии. Обратите внимание, что обратное правило не действует. Вампир – не обязательно маг в общепринятом понимании, но маг – всегда хоть на какую-то долю, но вампир. В семьях чистокровных магов доля вампирской крови больше – именно поэтому их намного труднее лишить магии, нежели магглорожденных или так называемых светлых чистокровных магов. Хотя опять же, все зависит от доли вампирской крови. К примеру, среди Уизли очень мало приличных колдунов, потому что они уже пять поколений как не роднятся с вампирами или их близкими потомками. А вот Дамблдор очень силен из-за того, что его дед по материнской линии и бабка по отцовской – первородные вампиры.
- Подождите! Но если Вы женитесь на мне, то, значит, у меня весьма немало крови… как Вы их назвали?.. первородных?..
- Да. Гермиона, Вы принадлежите к одному из кланов вампиров. Ваш отец однажды, будучи подростком, увидел, как кормится Ваш дед. Это поразило его, и он тут же отказался от наследства, сбежал из дома. Сколько ему лет, кстати?
- Тридцать четыре.
- Так вот, если в свой тридцать пятый день рождения он не будет обращен… можете заранее заказывать гроб.
- Что? – такой растерянной я ее еще ни разу в жизни не видел. Похоже, я выбрал верную тактику – вывалить на нее груду информации, дабы до нее не дошло, что она – невеста вампира. – Подождите! Вы – вампир, так? А я буду вашей женой… Так вот что имел в виду Рон, когда говорил про Дракулу!
Так, она все же поняла. Быстро к отцу, он что-нибудь придумает. Чары там какие-нибудь наложит… чтобы думала поменьше…
- Нет, нет, этого не может быть, - она отчаянно жестикулирует, будто ей не хватает воздуха, черты лица искажаются до неузнаваемости, - Вы все врете, Вы врете… Этого не может быть. Вы – лгун, предатель, Вы смеетесь надо мной, ведь так? Скажите мне, Вы ведь просто так неудачно пошутили? Этого не может быть. Мой отец, он… Вы – вампир, а я – Ваша невеста. Невеста Дракулы. Вы меня убьете, да? Сделаете такой же бессмертной и бесчувственной? Я не хочу! Я не хочу, не надо, пожалуйста… - она не плачет, только мотает головой. Ее губы кривятся, а пальцы судорожно комкают мантию.
- Шшш… Выпейте вот это, - я протягиваю ей флакон с Успокаивающим зельем. Грейнджер не сопротивляется, только покорно пьет, даже не поинтересовавшись, что это такое. – Вас никто не будет обращать насильно. Вот увидите, к тому времени Вы и сами захотите навечно сохранить свою красоту и молодость. Я никогда не укушу Вас, если на то не будет крайней необходимости. Вас никто не тронет. Вы будете моей женой и матерью моих детей, Вы будете блистать на балах… Гермиона, только подумайте, одним словом Вы обеспечиваете себе яркую, счастливую жизнь. Вечную жизнь, Гермиона. Вечную. Разве это не стоит того? Вы боитесь за жизнь Вашего отца – так убедите его спастись. У него только один шанс выжить – принять свою судьбу. Убедите его в этом. Вы сможете, Гермиона. Примите свое будущее. Оно прекрасно. Вы и Ваша семья будете в безопасности вне зависимости от итога войны.
Девушка дышит все спокойнее, из ее глаз исчезают последние искорки гнева и возмущения, на губах появляется слабая умиротворенная улыбка.
- Гермиона, Вы поняли меня?
- Да, Северус, - нежность, радость, легкие нотки счастья. Кажется, я опять неосознанно воспользовался магией.
- Вы согласны стать моей женой? – я знаю, что это запоздалый вопрос, но согласие невесты формально необходимо. Что самое смешное, ритуал не требует добровольности согласия. Девушка может ответить и под пытками, и под Imperio – это будет засчитано.
- Да, - Боже мой, какой же я подонок… Она лучится счастьем, как будто ответила любимому человеку, как будто ждала предложения. Легкое, почти невесомое чувство вины снежинкой опускается на мое сердце при воспоминании о чарах, но тут же тает. Дамблдор был прав, человечности во мне больше нет. Я искренне убежден, что внушенная любовь и привязанность для брака гораздо полезнее, чем искренняя ненависть. Я не знаю, какими чарами я воспользовался, так что надо будет попросить отца наложить что-нибудь мощное и долгоиграющее. Да, жена под чем-то вроде приворотного зелья – не лучший выбор, но все же гораздо более приятный, нежели преданная гриффиндорским идеалам и верящая Дамблдору истеричка.
- Что ж, Гермиона, в таком случае, пойдемте. Мы и так уже задержались. Отец, наверное волнуется.
Она подходит ко мне и, смущенно улыбаясь, доверчиво поднимает глаза. Я стараюсь смотреть на нее, как на возлюбленную. Кажется, мне это удается, так как она закрывает глаза и, приподнявшись на цыпочки, тянется к моим губам. Ее щеки стремительно алеют. Мерлин, какой же она еще все-таки ребенок! Я медленно и неспешно целую ее, словно ставя печать. Мои руки властно смыкаются на талии Гермионы, а она утыкается носом мне в грудь.
- Моя. Ты моя. Надеюсь, ты больше не будешь протестовать?
- Я – твоя…
- Гермиона, нам нужно идти. Кроме того, у меня были еще кое-какие дела.
Девушка отстраняется и шепчет:
- Так и стояла бы всю жизнь. Но раз так нужно – идемте.
Мы подходим к камину и отправляемся в Малфой-мэнор. В гостиной сидит Драко, читая какую-то книгу.
- Дядя Сев! – радостно восклицает он, увидев меня, но осекается, заметив Грейнджер. – А что здесь делает эта грязнокровка?
- Драко, будь добр, не отзывайся так о моей невесте.
- Невесте? – крестник широко распахивает глаза, но сейчас же берет себя в руки. – Брак по расчету не минул и тебя?
- Да, Драко. Гермиона, дотроньтесь до того глобуса и скажите: «Замок Снейпов». Я присоединюсь к Вам через пару часов.
Девушка послушно идет к порт-ключу и переносится в мой замок. А я отправляюсь на поиски Люциуса. Люц находится в кабинете.
- Привет, Сев!
- Привет! Кровь собрана?
- Да.
- В таком случае, я отправляюсь варить эликсир. Он готовится недолго, всего два часа. Надеюсь, за это время ничего не случится.

***

- Ну что, Драко, ты готов? – приготовление зелья, как всегда, пролетело, словно миг. Я совсем забыл о времени, но нужно торопиться. Хотя мой отец дома, мало ли что может случиться с мисс Грейнджер… Или с замком.
- Да, дядя Сев.
- Пей, - я протягиваю ему кубок с тягучей кроваво-красной жидкостью.
Драко послушно выпивает, и его тело начинает дергаться в конвульсиях. Я крепко держу его, мне помогает Люциус. Нарциссу на всякий случай вывели из комнаты. Но вот, минут через пять, судороги прекращаются. Люц протягивает сыну палочку и говорит:
- Попробуй что-нибудь наколдовать.
- Хорошо, пап. Accio колдография!
Фото срывается со стола и послушно подлетает к Драко. Мальчик вне себя от радости, на его лице сияет улыбка, он подбегает ко мне и целует в щеку:
- Спасибо, дядя Сев!
- Не за что, Дракоша.
- Ну, дядя!..
Я выхожу из комнаты и быстро спускаюсь в зал, где тут же, не задерживаясь, дотрагиваюсь до порт-ключа и переношусь в свой фамильный замок. Я направляюсь в Малую Гостиную, откуда доносятся чьи-то голоса. Мисс Грейнджер и отец сидят в креслах напротив камина и, судя по всему, обсуждают подробности свадебной церемонии.
- Здравствуй, отец! Добрый вечер, Гермиона!
- Здравствуй, Север!
- Рада видеть Вас, Северус!
Я присаживаюсь в свободное кресло и вслушиваюсь в беседу.
- Итак, мисс Грейнджер, сейчас я еще раз повторю все этапы церемонии, чтобы Вы все запомнили. Да и тебе, Север, необходимо это выслушать. Итак, свадьба начинается с того, что я и Лорд клана Грейнджеров выводим Вас в зал. Я – вместе с тобой, Северус – иду к алтарю, стоящему в центре зала. Альфред ведет туда же невесту. Я передаю тебе перстень и трость – знаки власти Лорда, а мисс Грейнджер отдают кулон твоей матери – знак, отмечающий жену Лорда. Вы принимаете эти вещи и обмениваетесь кровью – что-то вроде вампирского поцелуя, но в более мягком виде. Как только вы отведаете крови друг друга, на ваших руках возникнут обручальные кольца. На этом торжественная часть заканчивается. Приглашенные гости идут на банкет, а члены нашего клана и все Лорды Европы с женами и наследниками остаются в зале. Сначала вам представляют Лордов и их семьи, а после все вампиры и люди из нашего клана клянутся вам в верности. После произнесения общей клятвы каждый должен подойти и поцеловать руку Леди и Лорду. Обратите внимание – члены клана должны называть вас Милорд и Миледи или Лорд Северус и Леди Гермиона. А вот те, кто не относится к нашему роду, называют вас Лорд Снейп и Леди Снейп. Если дело происходит в официальной обстановке, то малейший отход от этих правил означает смертельное оскорбление. Так что будьте внимательны и старайтесь запомнить фамилии Лордов и их жен сразу. После я еще покажу вам их генеалогические древа с портретами, дабы вы точно знали, как кого зовут. Так… Что там у нас дальше? Ах да, после этого вы выходите к гостям, принимаете поздравления, танцуете друг с другом и с гостями. И ровно через три часа удаляетесь в спальню, где у вас происходит первая брачная ночь. И не думайте, что можно будет отвертеться! Я утром приду и проверю. Или для верности ночью около кровати постоять? Так что делайте все по старинке, без очищающих заклинаний и прочего, - отец, наконец прекращает свою пламенную речь.
Мисс Грейнджер после последних слов отца вся красная, как рак. Надо же, какие мы стеснительные!
- Гермиона, Вы все запомнили? – спрашиваю я, чтобы не дать отцу еще больше смущать бедную девушку.
Та кивает.
- В таком случае, можете идти на занятия этикетом. Вы сегодня будете учиться танцевать?
Она снова кивает.
- Зайдете за мной перед началом урока. Хорошо, Гермиона?
- Да, сэр, то есть Северус.
- Отлично. Идите.
Подарив мне легкий поцелуй, девушка выбегает из комнаты.
- Отец, у меня к тебе есть просьба.
- Север, никаких дополнительных чар не нужно. Ты прекрасно справился.
- Как ты догадался?! – сказать, что я изумлен, значит ничего не сказать.
- Пусть это будет моим секретом, - заговорщически улыбается он.

Глава 8
Дни до свадьбы пролетели, как стая вспугнутых птиц. Казалось, только вчера был январь, и вот сегодня – десятое февраля. Приглашения, написанные по стандартному образцу («Уважаемые мистер и миссис … . Мы приглашаем вас на нашу свадьбу, которая состоится 11.02.1997 г., в 14:00. Порт-ключ прилагается. Лорд Северус Тобиас Александр Снейп и Гермиона Джейн Грейнджер»), разосланы. Мы пригласили все благородные семейства магов, вне зависимости от состояния – даже Уизли и Поттера. Шафером я выбрал Люца, а подружкой невесты, по моему настоятельному совету, будет Нарцисса. В мире магглов нет такой традиции, но у магов принято, чтобы подружка невесты и шафер были женаты или хотя бы помолвлены. Так что Малфои подошли идеально. К тому же в последнее время Гермиона и Нарси подружились. Все же теперь мисс Грейнджер – птица высокого полета, и подруги у нее должны быть соответствующие.
Белое платье, приличествующее случаю, сшито, мой костюм – тоже. Зал украшен, гости подтвердили приглашения… Но отчего-то все равно кажется, что мы что-то забыли. Лихорадочно перебираю в памяти, что нужно было сделать. Отгул у Альбуса взял, апартаменты в подземельях расширил, замок нейтральной территорией на время свадьбы объявил (в другое время на него наложены мощные защитные чары, которые пропускают только ограниченный круг избранных)… Темного Лорда пригласил лично, генеалогические древа выучил, осталось только соотнести, кто есть кто. Танцевать невесту совместными усилиями научили. Все готово. Пора переносится в замок. Церемония начинается днем, так что нам с Гермионой желательно быть дома уже сегодня.
- Северус, это я, - а вот и невеста, легка на помине. – Мы переносимся, как обычно, через Малфой-мэнор?
- Да, Гермиона. Идите к камину.
Девушка без разговоров отправляется к Малфоям, за ней иду я. Нас сразу же перехватывают Люц и Нарцисса.
- Сев, перед свадьбой положен мальчишник. Не желаю слышать твоих возражений, все наши уже собрались. Сейчас мы всем скопом переносимся к тебе в замок, а девочки тут без нас развлекутся.
- Миона, не отказывайся. Во-первых, ты нарушишь традицию. Во-вторых, тебе необходимо познакомиться со светскими дамами нашего с тобой уровня. А в-третьих, я уже всех пригласила.
- Э-э-э…
- Люци, может, не надо? Я хочу завтра быть в форме.
- Мы не будем пить много. По бокалу вина… или крови… Как ты на это смотришь?
Ох, не стоило Люциусу говорить этого, ох, не стоило! При слове «кровь» мои глаза слегка затуманиваются, и я соглашаюсь на мальчишник. Гермиона, видя мое состояние, просит Драко присмотреть за мной, объясняя это тем, что: «Тебе все равно много выпить не дадут, а Северус уже после глотка крови с катушек слетает» (почему я позволяю ей отзываться обо мне в подобном тоне?), и соглашается остаться в Малфой-мэноре.
***
- Север, даже не думай! Перед свадьбой тебе нельзя пить человеческую кровь! – восклицает отец.
Я, уже порядком захмелевший от того количества вина, которое мы выпили, облизываюсь:
- А кровь вампира можно?
- Се-евер… На что ты намекаешь? – отец слегка растягивает слова. От этой манеры речи я моментально трезвею. Мерлин, я влип! Так он разговаривает только с любовницами. Но, видимо, я еще достаточно пьян, так как я спрашиваю:
- А ты как думаешь, papa?
Боже, какой я идиот! Это же надо было назвать его по-французски! В старых кланах обращение на французский манер считается намеком на очень близкие отношения… Что он обо мне подумает? Но, судя по всему, у отца сегодня хорошее настроение, так как он только взглядом указывает мне на диван, куда я и перемещаюсь.
- Ты уверен, что хочешь моей крови?
- Да, отец.
- Отец? – смеется он. – А куда делось papa? Или это было сказано случайно? Я тоже хочу выпить крови, которая так привлекательно стучит у тебя в висках…
- Папа? – что с ним? Вроде бы, выпил не много…
Отец наклоняется к моей шее и мягко обнимает меня за плечи. Где-то в районе пола слышен недовольный голос Люциуса:
- Вот так и заканчиваются все мальчишники…
Он говорит что-то еще, но я уже не могу разобрать слов – ощущения захватывают меня всего целиком. Громкое, отдающееся колокольным звоном в ушах биение сердца, сбившееся дыхание, поток крови, уносящий жизнь из моего бессмертного тела, теплые, сильные руки на спине. Это лучше, чем секс.
Но вот отец… нет, не отец, papa, отрывается от моего горла. Я пытаюсь притянуть его назад, шепчу:
- Выпей еще, я хочу, чтобы ты пил из меня…
Мерлин, я сейчас, наверное, похож на наркомана.
Рара усмехается:
- Сейчас будет еще лучше, Север, - и отводит свои волосы в сторону, обнажая линию шеи. Вена бьется под кожей, сводя мой больной мозг с ума.
Я тянусь к отцу, прижимаюсь к нему всем телом, вонзаю клыки. Поток лучшего в мире напитка смывает все мысли, которые только могли закрасться в мою голову до этого. Вселенная сжимается до размеров дивана, кажется, она вся состоит из крови, рук, губ, прикосновений, поцелуев…
Через час или два я прихожу в себя. Рядом, в кресле, сидит отец.
- Тебе понравилось? – интересуется он, как будто это не я недавно стонал и умолял о продолжении.
- Ты еще спрашиваешь, - буркаю я тоном ребенка, которому не дали конфетку, и вытираю засохшую кровь с губ.
- Первый раз всегда самый яркий. Поверь, для меня ощущения уже не те. Со временем все притупляется.
- А это нормально?
- Что? Поцелуй вампира между отцом и сыном?
- Я бы назвал это по-другому, но… да.
- Абсолютно. Все вампиры испытывают желание испить крови. А если это кровь близкого тебе человека, она влечет вдвойне. У тебя нет матери, так что ничего удивительного, что ты хочешь испить из меня, - он говорит об этом так спокойно, как будто каждый день целуется с собственным сыном!
-Что ж, если ты в этом уверен…
- Уверен. А сейчас тебе лучше пойти поспать. Завтра рано вставать. У тебя свадьба.
- А… Отец?
- Что?
- Ты говорил, что мы с Гермионой не сможем изменять друг другу. А поцелуй вампира считается изменой?
- Ты уже думаешь о повторении? Нет. Изменой считаются лишь отношения с любовником противоположного пола. То есть даже если ты заведешь себе гарем из мужчин, а твоя жена – кучу любовниц, перед законом клана вы будете чисты.
- Понятно.
- Спокойной ночи, Север.
- Спокойной ночи, - усмехаюсь я. – Papa.
***
Ме-е-е-ерлин… Надо меньше пить, надо меньше пить… Чтоб я еще раз заполировал коньяк кровью вампира! Лучше уж сразу в гроб!
- Север!
- Северус!
- Сев!
В мою комнату, судя по голосам, заходят отец, Люц и Гермиона. Чья-то рука протягивает мне флакон:
- Антипохмельное, сэр.
- Спасибо, мисс Грейнджер, - рефлекс. Как только меня называют «сэром», я перехожу на фамилии.
- Не за что. Через два часа начинается церемония. Северус, через час мы должны быть в форме, чтобы встречать высокопоставленных гостей: Лордов и магов.
- Я буду в форме. Буду, - я залпом выпиваю зелье. В глазах проясняется. Нет, все-таки у меня отличная невеста. Сейчас, когда ее накрасили, причесали и одели в шикарное белоснежное платье, девушка выглядит королевой красоты. Гермиона, заметив мой взгляд, отворачивается и уходит. Кажется, она на меня обиделась. Что я такого сделал? Честно говоря, после того, как я наложил на мисс Грейнджер чары, жить стало намного проще. Гораздо легче готовиться к свадьбе с ждущей этого девушкой, чем с диким зверьком, который готов убежать от любого неверного жеста.
- Север, причесывайся и одевайся, - говорит отец.
Я поднимаюсь с кровати и иду в ванную, где долго гремлю всяческими флаконами и баночками. Через некоторое время выхожу уже умытый, волосы собраны в хвост.
На кровати лежит шикарный темно-зеленый камзол, расшитый серебром и украшенный мелкими изумрудами. К этому великолепию прилагаются бархатные брюки в тон, высокие сапоги из змеиной кожи и черная шелковая рубашка с глубоким вырезом, отделанная кружевом. Я медленно протягиваю дрожащую руку к одежде и провожу пальцами по узору на камзоле, очерчивая его контурами. В этот момент я вдруг как-то ярко и внезапно осознаю, что прежняя жизнь, полная самоуничижения и чувства вины, осталась где-то там – в том мире, где идет война между Добром и Злом, где люди жертвуют собой во имя идей, где родители хоронят детей, где два автора пишут историю нашей страны и никак не могут договориться о финале. Уже не будет, как раньше. Новый мир, мир нашего клана, будет надежным, устойчивым и традиционным. В нем не будет битв, а будет сильный вождь, способный принимать решения и вести за собой клан. И если судьба уготовила мне жребий стать этим вождем – что ж, так тому и быть. Я буду носить перстень Лорда с честью – и никому не позволю посягать на мой клан.
Я готов взять на себя ответственность за Семью, за жену, за детей. И я возьму ее. Почему-то мне кажется, что сейчас в соседней комнате моя невеста смотрит на себя в зеркало, и при взгляде на белое платье ее посещают такие же мысли.
Я решительно беру наряд и начинаю одеваться. С каждой застегнутой пуговицей тот, старый мир все дальше от меня. С каждой расправленной складкой прежние чувства уходят на задворки сознания. С каждым взглядом в зеркало прежний Северус Снейп, преподаватель зельеварения в Хогвартсе, двойной агент, Пожиратель Смерти и верная ручная собачка Дамблдора, умирает. Вместо него рождается Лорд Северус Тобиас Александр Снейп, чистокровный маг, истинный вампир – богатый, молодой, успешный. И сейчас Лорд Северус выйдет из комнаты, возьмет под руку свою невесту – лучшую ученицу Хогвартса, между прочим! – и пойдет встречать гостей: раскланиваться с богатыми колдовскими родами и снисходительно улыбаться бедным, отвечать на вопросы кавалеров и целовать руки дамам.
Я величественно расправляю плечи и иду навстречу судьбе. Но вместо судьбы за дверью меня поджидает Гермиона Грейнджер. Она стеснительно опускает глаза, но я замечаю на ее губах легкую улыбку. Еще бы! Хотя она и не хотела этого брака, но, тем не менее, зависть главных невест магической Британии, роскошное платье, творящее с еще не совсем развитой фигуркой девушки чудеса, высокопоставленные гости, смиренно дожидающиеся хозяев в холле – все это не может не нравиться ей. Ведь каждая девочка мечтает о волшебной свадьбе. Я мягко говорю:
- Гермиона, не стоит прятать улыбку. Я буду рад, если свадьба станет для Вас если не счастливым, то, по крайней мере, доставляющим удовольствие воспоминанием.
- Северус… я… мне действительно приятно выйти за Вас замуж… вся эта роскошь… Да я даже мечтать о таком торжестве не могла! И сейчас у меня такое чувство, будто я попала в сказку, - девушка пытается сдерживать эмоции, но у нее это плохо получается. Ее восхищение прекрасно. Как будто это не она с деловым видом обсуждала подробности украшения зала и особенности кроя свадебного платья.
- Я очень этому рад. Пусть наша свадьба будет такой, как в Ваших мечтах, - улыбаюсь я. Девочку надо подбодрить. Она слегка приподнимает уголки губ в ответной улыбке.
Я протягиваю ей руку, и мы идем встречать гостей.
***
Я стою у алтаря, рядом со мной – мой невеста. Отец протягивает мне перстень, украшенный крупным изумрудом, и трость с простым круглым серебряным набалдашником, на котором выгравирован герб нашего клана.
- Я надеюсь, ты будешь достойным Лордом, сын. Прими в знак взросления перстень, трость и жену.
- Я буду, отец.
Тогда он дает мне цепочку с медальоном – знаком клана.
- Надень кулон на шею своей невесте, подтверждая, что она отныне принадлежит тебе.
- Да, отец, - я поворачиваюсь к Гермионе и застегиваю на ней цепочку.
- Обменяйтесь кровью.
Я привлекаю девушку к себе и как можно мягче кусаю. Выпив буквально пару глотков, отстраняюсь и прокусываю себе запястье. Гермиона безропотно наклоняется и отпивает крови, бегущей из раны. В тот же момент на моем пальце появляется обручальное кольцо. Я надеваю перстень и беру трость. Гости аплодируют и идут в банкетный зал, где их ждет вино. А мы остаемся знакомиться с Лордами.
- Лорд Снейп, Леди Снейп. Я – Лорд Альфред Грейнджер, это моя жена Каролина.
- Я – Лорд Габриэль Малфой, моя жена Джулианна и наследник Натаниэль.
- Лорд Райан Гойл, моя жена Ева.
- Лорд Людовик Крэбб, моя жена Лилиан и наследник Карл…
И так без конца и без края. Наконец, Лорды закончились, и к нам поспешил клан.
- Милорд, миледи… Я – Брэндон, это моя жена Лорен и дочери Мелани, Кайли и Диана.
- Лорд Северус, Леди Гермиона, меня зовут Томас, я еще не женат.
Мерлин, ну какая мне разница, как чью дочь зовут! Ах да, я теперь обязан это знать, ведь я же Лорд… Ну когда уже это закончится! Но вот последний член младшей части рода представляется, и я, поспешно подхватив Гермиону под руку, выхожу из главного холла.
В банкетном зале я замечаю Уизли с детьми и Поттера и тут же оставляю жену, чтобы дать ей возможность поговорить. Но далеко я не отхожу – так я смогу услышать, если они начнут ссориться.
Гермиона подходит к младшим рыжим Уизли – кажется, их зовут Рон и Джинни – и начинает что-то сбивчиво объяснять. Мальчишка смотрит на нее, как на врага народа. Через несколько минут до меня долетает фраза: «Ты больше не имеешь права называться гриффиндоркой! Ты – жена змеи и должна жить с ними. Мы не пустим тебя даже на порог башни, которую ты предала!» Моя жена вздергивает подбородок и высокомерно, слегка растягивая гласные – этому тону ее научила Нарцисса – говорит:
- В таком случае, мистер Уизли, мне больше не о чем с Вами разговаривать. Я ни в коем разе не собираюсь посягать на Вашу драгоценную гриффиндорскую гостиную. Слава Мерлину, я наконец-то смогу жить с мужем, в приличном обществе, соответствующем моему положению. И перестаньте разговаривать со мной, как будто я – ровня Вам.
- Вы, мисс Грейнджер, теперь слишком далеки от нас, высоко залетели? Или низко пали? – ядовито спрашивает рыжий.
- Я – миссис Снейп, - отрезает девушка. – Не смею больше злоупотреблять Вашим обществом.
Я подхожу к ней:
- Гермиона, позвольте пригласить Вас на танец.
- С удовольствием, Северус.
Она делает шаг ко мне и уверенно кладет руку мне на плечо. Но я чувствую, что она едва сдерживает слезы. Я обнимаю ее за талию, чуть сжимаю ее ладонь, стараясь поддержать, и начинаю вальсировать. За месяц девушка научилась вполне сносно танцевать, во время вальса она ни разу не наступила мне на ногу и не допускала грубых ошибок.
Затем к Гермионе подходит Нарцисса и увлекает ее в общество «богатых бездельниц». Пока я кружу в танце Беллатрису Лестранж, моя жена общается с… Томом Риддлом, причем весьма мило. Затем Люц поднимает бокал за прекрасных дам и храбрых кавалеров. Цитирую: «Все мужчины здесь готовы защитить честь своей женщины и своей семьи. К некоторым личностям в этом зале, способным оскорбить леди, это не относится», и выразительный взгляд в сторону Рона Уизли. Молли вздрагивает и начинает что-то строго выговаривать сыну, но мальчишку защищают его друзья. Гермиона с тоской смотрит на эту сцену. Я подхожу к ней и говорю:
- Не стоит расстраиваться, моя дорогая. Так же, как они отвернулись от Вас, они отвернутся от любого, кто поступит «не по-гриффиндорски».
- Я понимаю, Северус. Но все равно больно. Простите меня, я порчу праздник.
- Не огорчайтесь. Свадьба не свадьба, если невеста на ней плачет.
Она грустно улыбается и идет танцевать с Люциусом Малфоем, а я довольствуюсь обществом Нарциссы.
Лица, лица, лица... Платья, бриллианты, трости, веера... Уже через час я перестаю ориентироваться среди многочисленных гостей, а время замирает. Лица людей смешиваются в один разноцветный водоворот: знакомые и чужие, светлые и смуглые, прикрытые вуалью и украшенные мушками.
Наконец, приходит время отправляться в спальню, где нас ждет первая брачная ночь.